Раньше, когда меня муштровали да сортиры чистить через день заставляли, и то свободы было больше. А теперь? По нужде отойти на несколько шагов, в ближайшие кустики, — непозволительный риск и безответственное отношение к своим супружеским обязанностям. Причем главным из которых является, ни много ни мало, оберегание душевного покоя мужа! А какой покой у мнительного ревнивого дракона-параноика, которому за каждым кустом постоянно мерещились извращенцы, колдуны, похитители феечек и убийцы?! Никакого! Поэтому волей-неволей я воспринимала себя не просто не подарком, а, можно сказать, совсем-совсем не подарком. И ощущение это росло с каждым совместно прожитым днем, а настроение стремительно падало.

С наступлением сумерек дракон снизился над почти пустым трактом: всего пара повозок медленно катилась в сторону большого двухэтажного здания, возле которого их скопилось уже приличное количество. Оно и понятно — дело к ночи. Сегодня утром я чихнула ненароком, в результате муж решил заночевать в таверне, посчитав меня простудившейся. С одной стороны, безусловно, приятно, что о тебе тщательно пекутся, с другой — за кого меня принимают? Я — феида! Воин! А не жалкая лесная дриада, что от любого шума прячется в дереве.

Приземлившись возле таверны, быстро проверила янтарит на лбу, причесала волосы, поправила рубашку, подаренную Невель, и темные штаны из «дошкольного» запаса одежды. Мы зашли внутрь, и я со стоном досады прижалась к обнаженному мужнину плечу, уткнувшись в него носом и пытаясь дышать через раз. На нас с огромным интересом уставились другие путешественники, коих здесь набралось десятка с два, разных рас и возрастов. Видимо, с драконьей формой присутствующие были знакомы, и стоило Стейнару сверкнуть по сторонам суровым выразительным взглядом, большинство тут же отвернулось.

Навстречу нам из-за стойки вышел хозяин — невысокий, солидного возраста и комплекции гном. Мне по плечо, но зато раза в два шире. Без заискивания, но весьма уважительно коротко поклонился и глухим голосом, негромко, почтительно обратился:

— Добро пожаловать в мое заведение, Стейнар Сапфировый. Рад вас приветствовать вновь. Давно не появлялись…

Стей кивнул в ответ, попытку выяснить причину долгого отсутствия в этих местах проигнорировал. Затем, приобняв меня, прижимая к боку, приказал:

— Мортус, ужин на двоих для нас с женой! Чтобы рядом никого! И комнату на втором этаже. — Вспомнив еще что-то, добавил: — И ванну с горячей водой.

Хозяин, названный Мортусом, узнав о моем статусе, понимающе улыбнулся, поздравил нас и быстро провел подальше от входа к очагу, где скорее для дополнительного освещения, чем для обогрева, потрескивало небольшое полено.

Мы расположились рядышком за основательным дубовым столом, рассчитанным на четверых посетителей, и я, наконец, смогла немного расслабиться. Запахи горящего дерева и мужа перебивали неприятный фон других гостей.

— Скажи, неужели ваши избранницы всю жизнь мучаются в окружающем мужском зловонии? — мрачно спросила я.

Стейнар пожал мощными плечами, потом в своей привычной тягучей, словно патока, манере говорить произнес:

— Ко всему привыкают! Ведь и к моему аромату с феромонами ты привыкла довольно быстро.

— Ну не скажи… — протянула с сомнением. — Я рядом с тобой ощущаю себя взведенным арбалетом. Постоянно возбуждена и…

Увидев лукавый довольный блеск в черных глазах, захлопнула рот. Ни один секрет не держится, безобразие!

— Это как с цветком, — улыбнулся Стейнар, положив ладонь мне на основание шеи и начав массировать. — Сначала благоухает сильно, ярко, а потом настолько привыкаешь, что перестаешь чувствовать. Но стоит хоть ненадолго отвлечься от него или ветру подуть, аромат вновь усиливается и дурманит.

— То есть эта вонь будет сопровождать меня по жизни?! — подытожила я туманные разъяснения.

Муж не успел ответить — к нам подошла пышногрудая рыжая девица из людей узнать, что будем заказывать. Услышав мои предпочтения, она не смогла скрыть удивления, а когда повернулась к дракону, ее будто подменили. С такой кошачьей грацией двигалась и едва не мурчала, что мне весьма не понравились ее замашки.

Нам быстро принесли закуски и кружки с сидром. Но вместо того, чтобы радоваться вкусной еде и покою, мне стало не до этого. Потому что увидела, каким заинтересованным взглядом — мой! — муж нырнул в слишком открытое декольте служанки. Пусть на мгновение, но все же…

Я маленькими глоточками пила сидр и пылала негодованием. Мало того, меня впервые в жизни грызла ревность. Настроение испортилось окончательно!

Девушка принесла Стейнару огромную отбивную с горкой ароматной вареной картошки, а мне — вареники с вишневой начинкой. Но аппетит пропал, потому что молочная пышная грудь нахалки буквально вываливалась из декольте под носом у муженька. А бесстыжая соблазнительница чужих мужчин с деловым видом убирала несуществующие крошки с чисто выскобленного стола.

Меня так и подмывало дать пинка по не менее пышному заду мерзавки, от чего ту спасло только кислое выражение на лице Стейнара, сменившееся отчаянным и расстроенным. Кажется, ему тоже расхотелось есть, он внимательно поглядывал на меня и с раздражением — на навязчивую служанку. Затем не выдержал и рявкнул на ту:

— Свободна!

Красотка испуганно вздрогнула и убралась прочь.

Стейнар перевел взгляд на меня и почти умоляюще попросил:

— Лютик, успокойся, а?! Я голодный, как темный, а ты мне ужин портишь.

— Я? — изумилась я обиженно.

— Твоя ревность жутко пахнет! — почти виновато ответил он.

— В каком смысле? — опешила я, невольно принюхиваясь к себе.

— Чем сильнее ревнует избранная, тем омерзительнее воняет объект, вызвавший негативное чувство. А от той девицы несло так, словно тут толпа нежити прошлась.

Я гневно прищурилась, готовая на пальцах объяснить, кто в этом виноват, но провинившийся все прочел на моем лице и поторопился оправдаться:

— Да я исключительно по привычке посмотрел, а ты сразу завелась. Мне, кроме тебя, никто не нужен и не интересен.

Я успокоилась, но внезапно пришедшая в голову мысль заставила вкрадчиво спросить:

— Стей, дорогой, а скажи-ка, пожалуйста, подобное только с избранной происходит? Или когда ревнуют мужчины, женщинам тоже невкусно жить?

Великий и Ревнивый отвел глаза в сторону, явно не желая говорить правду, но ответ мне уже был не нужен.

— Поня-я-ятно, — зло прошипела я.

— Не совсем! — решил-таки прояснить ситуацию неожиданно помрачневший муж. — Ревность лишь усиливает неприятные запахи, а взаимная любовь и полная уверенность в супруге, наоборот, сглаживают их.

— Поня-я-ятно, — немного смущенно протянула я.

Мы молча поели и потихоньку болтали за горячим чаем, когда в таверну зашли четверо здоровенных, симпатичных, шкафообразных брюнетов в кожаной драконьей форме, вызвав едва ли меньшее внимание окружающих, чем мы. Увидев Стейнара, высокие могучие гости направились к нам.